[Diletant]

Сдала верлибр.
(Под прошлым постом восхитительная рецензия на балладу))
Как-то он мне дался со скрежетом зубовным. Ну, что выросло, то выросло.
Теперь остался конкурсный стих. Победителей напечатают в альманахе)
Вот думаю, писать, аль не писать. Я ж не выиграю... Буду страдать)) А так не буду))

Текст хоть и сдала, но он еще далек от идеала. Буду благодарна за критику.
Задача была такая: развалить ритмический стих в верлибр, а потом заново собрать.
Но не просто так, а чтобы сюжет этого требовал...

Причины для счастья, или Искусство дискуссии
0.
Нужны ли причины для счастья?
Для счастья не нужно причин.
Был бы у мозга в достатке
Трансмиттер серотонин.
1.
Горести человеческие описаны тысячи раз.
Всё их разнообразие Хорхе Луис вместил
всего в четыре сюжета, но этот из них ни один –
он, наверное, пятый, и тоже распространен.
Только его почему-то великий слепец просмотрел.
Да и вообще их больше. Но не об этом речь.
2.
С милосердным антидепрессантом
жизнь стала почти выносимой.
Но вдруг она стала бояться,
что там, глубоко в мозгу,
всё может совсем разладиться,
если сидеть очень долго
на прельстительной этой игле
лживой химической радости,
в то время как где-то внутри
рвется всё от отчаянья,
и личности две её,
смеющаяся и рыдающая,
с разных сторон стекла
друг на друга глядят со скепсисом,
соединиться не в силах,
и не желая того.
3.
Внезапно решила, что всё,
хватит, довольно. И
сказано – сделано:
бросила.
Как отрезала.
Да!
4.
Личность одна осталась.
Сначала просто рыдала. Слёзы фонтаном лились. Как льются
у клоуна. Вперед. Двумя неудержными струями.
Без усилий и без причин.
Рассказывала себе,
что станет всем вокруг лучше,
как только не станет её.
А уж как будет лучше
самой!
Искать начала
самоубийства легкие и нестрашные способы.
Узнала вместо того, что с самыми неудалыми
бывает, то есть, с такими, которым не удалось.
И с не самыми – тоже. Грамотно интернет
на запрос реагирует. Ей теперь убиваться
страшно и время спустя.
5.
Долго смотрела в бездну. Бездна смотрела в неё.
6.
Но всё же она ученый и изучала нейроны.
А знающий механизмы почти что вооружён.
Спасение утопающих – дело рук их самих.
Тем более, что она грузить никого не желала,
как бы ни было жутко… Но разве это не норма?..
Ей же самой казалось, вокруг таких, как она,
появляется тёмное нечто. Это она называла
«аурой несчастливости» – может, коряво, но точно.
И, как могла, старалась, спрятать ее от других.
Потому что таких несчастных начинают всегда сторониться –
бессознательно, интуитивно, – так-то мы все гуманисты.
Поэтому что есть сил
держала хорошую мину,
а уж какая игра – мало кто был посвящен.
Искала специалиста,
чтобы выслушать смог, понять и (чем черт не шутит?) помочь…
Как выбрать, не знала. Нашла
ровесницу, полагая, что это
хоть какой-то критерий.
И принимает близко – добраться будет легко.
Звали ее Валерия, а может быть, Виолетта.
Да, скорей, Виолетта.
Но стоило ей позвонить,
как сразу вдруг оказалось, что по данному адресу
стоит вдвое дороже приём.
Да и вообще, не поедет доктор ради неё.
Только один вариант: можно приехать на дом.
Дом в двух часах езды, а дальше пешком от метро
пилить.
Но отступать уж поздно…
Ветер, метель, зима.
Доехала.
И дошла.
7.
Рассказала с великим трудом о Нараяме легенду,
реалии заменив
на свои, растянув на несколько лет. Силы кончились жить.
Что делать, не знает: не может ни так и ни эдак… Так больно.
И так безнадёжно… И так…
Ещё антидепрессанты…
С ними ей было страшно, но невозможно без них.
8.
– Вам в религию надо, – Виолетта сказала твёрдо.
– Что, простите? Ещё раз, – робко спросила она.
– В религию, говорю, нужно удариться вам!
Вам ещё лет не столько. А будет за пятьдесят –
вовсе не сможете жить. Никто за полтинник не может –
материалист ни один.
– Что? Извините, опять. Я понимаю с трудом:
нечем более вам мне в моем горе помочь?
Как-то так сразу я мировоззренье сменить
с лёгкостью не смогу. Да и пока не хочу… –
тихо сказала она голосом тусклым от слёз.
– Ригидным мышленьем кичитесь!
А вот подруга моя
вернулась вчера из Канады –
Она там неделю была.
Вот что она рассказала:
Веруют там они!
Все! Там атеистов нет!
Вам же настанет капец,
если вы атеистом
дальше продолжите жить.
– Да разве я вам сказала,
что атеистка? Иного,
правда,
тоже не говорила …
Но я
спорить совсем не хочу…
Помогите мне просто выжить.
С мировоззреньем, возможно,
после я разберусь…
Нет ли рекомендаций
каких-нибудь не таких?
Может быть, не советов –
вам ведь советы нельзя…
но помощи?..
– Узость!
Узость, она же ригидность.
Сказала ведь я уже!
Можете дальше упорствовать.
Прямо как Ницше вы!
Но знайте тогда, что окончите
жизнь так же, как кончил он!
Знаете, как он кончил?
Самоубийством. В петле!
То же и вам грозит,
если и дальше упрётесь…
Стало быть, до свиданья.
Ума набирайтесь пока.
Ну а когда наберётесь,
мы потолкуем сны
ваши
по Юнгу. Хотите?
– Нет. Я хочу в туалет.
– А туалет мой занят
(да, кто-то в квартире ходил).
Можно в ближайший ТЦ –
здесь недалеко прогуляться –
пара кварталов всего.
9.
Эта прогулка в ТЦ
в холодный метельный вечер
как-то её отвлекла,
оставила на катушках.
Однако, лишь через сутки – благо, субботний день –
челюсти еле разжала, смогла наконец говорить.
И дома мужу Степану, чтоб сильно не волновался,
прямо с конца начала.
10.
– «Хорошо. Можете упорствовать, как Ницше,
Но тогда и жизнь вы закончите как Ницше». –
Так сказала мне вчера психоаналитик.
– Что, прямо так и сказала?
С сифилисом и в сумасшедшем доме? –
хмыкнул в ответ Степан. –
Ну-ну, или ну и ну!
– Нет! Она сказала, что он покончил жизнь самоубийством.
– Что и тебе напророчила? Какая оригинальная дама.
Но не беспокойся – всего лишь сифилис и сумасшедший дом.
11.
И как-то ей вдруг полегчало,
неведомо отчего.
Главное, ведь не убило?..
Но сделало ли сильней?
12.
Мораль отсюда простая,
Придуманная не мной:
юная отроковица,
а также отрок младой,
а может, младой не очень, –
не дай себя развести!
Куда бы ни собирался,
сразу учи матчасть!
Только зная все факты,
будешь неуязвим.
13.
Но кроме фактов есть нечто,
чего проверить нельзя.
Точно Бог умер, Ницше?
Это четвёртый сюжет.