Не работается нифига сегодня весь день. Поэтому буду писать.
Руки трясутся с утра, внутри тоже всё колотится. Сейчас уже значительно легче, но всё равно не до конца.
А виновница всей этой прелести Груша. Или я.
Одним словом, у Груши вдруг, прямо внезапно, резко заострились когти. Еще позавчера всё было нормально, а вчера они стали как бритвы. Я не шучу. У меня руки исполосованы тончайшими глубокими царапинами. Как скальпель. Рыба-хирург, блин. Несколько дней назад у нее ни с того ни с сего появилась привычка грызть когти клювом. Не знаю, может, это мое больное воображение, но других версий нет: она их сама заострила. Не думаю, что специально. Но любой ее прилет на любую часть тела вызывал незабываемые ощущения. И сегодня я решила подстричь ей когти.
Я делала это уже несколько раз. Всё время она вырывалась. Поэтому как правило за один проход я делала когтя два, а потом до следующего раза. Но тут реально было просто невтерпеж. И поэтому я, исполнившись решимости, подстригла все восемь. Для этого понадобился где-то час времени, куча битв, несколько перепеленываний, потому что она неистово вырывается и кусается.
И вот, со подстриженными когтями (всё было нормально), я ее выпускаю из полотенца, и она со всей дури вгрызается себе в один из поруганных когтей. И оттуда начинает литься кровь.
Я много читала про опасность стрижки когтей попугаям. Кровь у них хлещет фонтаном и никогда сама не останавливается. Это очень чревато. Т.е. просто офигеть как опасно. Поэтому я стригла самые кончики, пилила как могла аккуратно, и вот. След кровавый стелется. Вся квартира залита кровью, Груша мечется, Илья ее ловит, я судорожно ищу марганцовку в кристаллах — нам оставил ее Иван, орнитолог, у которого я Грушу покупала. Точнее, он ее забыл. А я куда-то положила. Перекурочила весь шкаф с лекарствами, всё повываливала на пол. Нашла. Взяла на ватную палку. Илья к тому времени поймал Грушу. Прижигаем палец, нифига — кровь течет как из крана. Я посадила Илью держать это всё, сама стала названивать Ивану. Он сказал, что мы делаем всё правильно, что кровь сейчас остановится. Потом ничего делать не надо. Повязку она сдерет. Просто выпустите и все. Кровь, действительно, небыстро, но остановилась. Мы выпустили Грушу и я начала отмывать квартиру. Пол-стены-потолок, не говоря уже о клетке и стенде. И тут слышу (слышу, Карл!!) кап-кап-кап. Это из Груши капает кровь на поддон клетки. А сама она сидит вверху, снаружи. Я воплю Илье: лови ее!!! Сама снова бегу за марганцем и все сначала. Кровь не успокаивается вообще. Потом держали ее дольше. Посадили в клетку, но и это не помогло. Был третий заход этого же самого.
И каждый раз с той же силой! Я думала, уже не сможем остановить. Два полотенца в крови, куча ватных тампонов...
Всё, на что меня хватило, это собрать рассыпанные лекарства.
Ну и поработать. Отвлекает, но не до конца.
Комната по-прежнему в кровище.
Груша только сейчас стала разговаривать. Целый день просидела молча и слабо реагировала на всё.
Она тоже вся в кровище, но трогать ее даже не знаю как.
Сама я вся в марганцовке. Руки черного цвета. Вспомнила, что в моем детстве так моим детсадовским коллегами прижигали бородавки. Теперь не знаю, чего ждать)))
Насчет Груши — по-хорошему бы осмотреть ей палец. Если она как-то радикально там коготь прогрызла, надо что-то с этим сделать. Но сейчас никаких сил моральных нет. Да и фиг она дастся теперь. Не очень она к нам рсаположена после случившегося)))
И отдельный респект моему мужу. Пока я истерила, он очень хрошо держался. И меня одергивал. Без него бы непонятно чем все это кончилось.