Отвлекусь от трудов праведных и напишу вот что.
Пока вчера думала, чего бы такого написать про Коэльо (вот дался же он мне), вычитала о нем в Википедии цитату Авдотьи Смирновой:
про Коэльо
Раздражение, которое Коэльо вызывает у любого мало-мальски литературно искушённого читателя, объясняется прежде всего его необычайной серьёзностью, гусиной какой-то важностью — скука смертная, на весь роман ни одной шутки, ни одной улыбки, ни одной остроты. Я имею в виду не хиханьки-хаханьки, остроты в литературе бывают какие угодно — фонетические, философские, выворачивающие идиомы; но вот так, без единой даже тени жонглирования, без малейшего артистизма, без намёка на игру ума, так настоящая литература не случается. Между тем именно эта серьёзность и делает Коэльо таким популярным писателем.
Если честно, ее оценка тоже грешит этой самой "важностью", но в целом, конечно, я склонна согласиться)))
Так вот, собственно, я к чему. Чувствую, как сама частенько впадаю в грех серьезности и даже важности. Вот и сейчас хотела впасть. Надо бы подумать, как этого не сделать, потому что пост обещал быть душераздирающим.******
Одним словом, вот.
Про всё остальноеСидим мы вчера с мамой и едим сайру из банки (едим не из банки, но берем ее из банки, чтобы уж совсем точно было и серьезно). Событие, прямо скажем, в нашей семье незаурядное. В последний раз не помню уж когда это и было... (Я про сайру).
А тут лирическое отступление. Мои родители оба работали всю свою жизнь в ихтиологическом НИИ. Завлабами. Мама заведовала лабораторией математического обеспечения НИР, папа заведовал лабораторией экономических исследований. Т.е., работая в "рыбном институте", непосредственно к рыбе они не просто не имели никакого отношения, а вот вообще никакого. Конец лирического отступления.
И, значит, едим мы вчера сайру, и мама говорит (ну, то да сё...) говорит, помнишь, что тебе воспитательницы в детском саду сказали про рыбу?
Я говорю: что они мне сказали? Нифига я конечно не помню.
Она говорит: приходишь ты домой из садика и рассказываешь: «Вера Ивановна меня спрашивает: Люся, а вы дома рыбку кушаете? Я отвечаю: кушаем. Она говорит: так вот, скажи своим родителям, что и мы хотим рыбку кушать».
После этого, говорит мама, я регулярно ходила на рынок и покупала им рыбу. А когда совсем повезет и в магазинах появятся консервы, покупала и носила им. Только сайру никогда не покупала (ни им, ни нам). Дорого было.
*******
И вот, впадая в грех серьезности, скажу. Вот же ж какие гадские мелочные людишки. Не воспиталки эти. Воспиталки — ну тетки и тетки... Обыкновенные. Неплохие даже. Вера Ивановна и Лидия Ивановна. Вот когда кто-то из них уходил в отпуск и у нас оказывалась Надежда Дмитриевна, это был апокалипсис. Она была записная садюга. А эти... Обычные тетки... Но ведь то, о чем я пишу, это было не из ряда вон. Это была норма поведения. Это не зазорно, не стыдно. Никак.
Засунуть нос в чужой дом, в чужой карман, через ребенка, который ничегошеньки не понимает. И завидовать. По-мелкому, но отчаянно, истово. И требовать, чтобы и у тебя было не меньше, — справедливость, в общем-то восстанавливать.
Садик, к слову, был радиаторного завода. Не радиаторы же им было с других родителей собирать! ))
В некоторых книгах смысл хороший, а что сделана книга не по литературным канонам — это только гурманов волнует.
Bearth, Диана Шипилова,
Он тебя быстренько научит как жить! Эдак философски-метафорически вправит тебе мозги и будет тебе счастье ))
Он такой назидательный. Такой поучительный )) Это так заводит )))
кстати, тот тип, написавший про чайку-Ливингстона, из той же катергории, имхо.
Он хоть романтичен по кр. мере...
А потом, конечно, кто не успел, тот опоздал )))
Это тоже имхо. )
Но таки да, сходство налицо )
ну да, наверно мы слишком рано родились )))