На плечах гигантов, на спинах электронов
В рамках флешмоба "10 лет", взятого у Старушка
2013
Мне 43 года. Живу с мужем, 20-летней дочерью и с мамой в Мытищах. В трехкомнатной квартире, купленной за две проданные в Ростове и еще за миллион денег, взятых в долг, которые мы пока не вернули. Есть старшая сестра, которая живет далеко, и которую мы все очень любим. Работаю в институте РАН. Только что защитила докторскую диссертацию по физ-мат наукам (степень мне еще не присудили)). После защиты, когда у меня чуть-чуть развязались руки, начала потихоньку преподавать цигун. Стараемся с мужем посещать дымящиеся очаги культуры по выходным в Москве. От всего этого я иногда испытываю эйфорию, а иногда погружаюсь в кислую апатию. Основную же часть свободного времени занимает сообщество eek.diary.ru/
(Это я скорее себе на будущее, потому что потом явно мне будет помниться всё иначе).
2003
Мне 33 года. Возраст Христа (как ни пошло это звучит...) Очень тяжелый и одновременно какой-то очень воздушный, прозрачный и прорывной год. Я живу в Ростове — прямо в самом центре. С мамой, мужем и дочерью. И в начале года еще с папой... В четырехкомнатной квартире, окна которой выходят на парк. В парке по деревьям прыгают белки. Можно мыть посуду, уставиться в окно и стоять так, пока не очнешься... В этот год весной, 8 марта, умер отец. И было очень, очень тяжело. Долго...
Работаю я в НИИ рыбного хозяйства. Заведующим лабораторией. Я кандидат наук. Работа мне страшно не нравится, я приговариваю, что у меня скоро начнут расти волосы в ушах... И занимаюсь цигун. И именно в этот год занятия начинают приносить удивительные плоды. Я пишу книгу "Путь: шествие дилетанта"; ее тут же принимают в печать в киевском издательстве "София". Я обретаю очень-очень хорошего друга в лице литературного редактора "Софии". Я тонка, легка, с мозгами набекрень, и думаю, жить со мной было непросто...
1993
Мне 23 года. Я замужем. Мы живем в Ростове — прямо в самом центре, в квартире, окна которой выходят на парк. С мамой, папой, сестрой, мужем и только что родившейся дочерью. В двух смежных комнатах в коммуналке с соседкой-алкоголичкой уже на последней стадии. У нее в этом году был "бойфрендом" казак, и в нашей кухне жило, пило, столовалось и лежало вповалку множество постоянно пьяных казаков. А я тут же с розовым младенцем на руках. Нам с мужем и с дочерью моя семья щедрым жестом выделила дальнюю комнату. Сестра ночевала на раскладушке с родителями в проходной комнате. Дочь моя была веселым младенцем, и ночами не спала вообще. Вместе с ней не спала и вся моя семья. У меня от недосыпа начались всякие проблемы со здоровьем. Родители (мои) с мужем (моим) в основном вели бои за новую квартиру (в буквальном смысле — с угрозами стрельбы, пьяными казаками и с противогазами, а также штурмом через окна). И конечно, нечего есть. Ели свекольные котлеты (свекла росла на даче), из муки с водой мама пекла какие-то пышки и иногда пирожки с яйцами и луком или с повидлом... И пили молоко с молочной кухни. Я пила его с молотыми с сахаром семенами укропа. (Этот запах ненавижу до сих пор).
1983
Мне 13. Я живу в Ростове, в центре, с мамой, папой и сестрой в 2-х комнатной коммуналке. Занимаюсь конным спортом. У нас на ипподроме единственное общество, которое брало детей, называлось "Урожай". Они брали детей четко двенадцати лет. Мы ходили к ним в контору лет с 10 проситься... Нас не брали. Но потом мне почему-то сразу стало 13, и меня не взяли опять. Поэтому мы ходили на Динамо, туда, где стояла конная милиция. Откуда-то у нас взялся тренер — 83-х летний Дмитрий Дмитриевич Черкаш. Среди нас ходили слухи, что он служил еще в Первой конной у самого Буденного. И этому легко можно было поверить. Его бича боялись и дети и лошади. За тренировку каждый из нас падал раз по десять: лошади были совсем не детские. Это входило в задачу. Падая, нужно было удержать повод. Нет — бичом по спине. Не столько больно, сколько страшно. Кроме того мы бегали на четвереньках по пахоте. Он бежал сзади с бичом и бил самого отстающего. Это зверство, но за этот год я перестала бояться. Бояться всего — чего бы то ни было: людей, обстоятельств, падения, физической боли, даже бояться своего страха, хотя это было нелегко. Научилась драться ногами. Научилась вспрыгивать на спину галопирующей лошади, научилась вольтижировке, научилась давать отпор в любой ситуации. До сих пор помню, как невыносимо болело всё тело. Всегда. Прочитала тогда же в одной книжке — мемуарах некоего конника, что у него болели даже брови. Подтверждаю. У меня тоже болели...
Очень поучительный год. Школу помню смутно. Была отличницей, чем не горжусь.
1973
Мне 3 года. Я живу в Ростове, в центре, с мамой, папой и сестрой в 2-х комнатной коммуналке. Меня водят к няне, про которую я думаю, что она моя бабушка. Я очень хочу в детский сад, но туда берут только с четырех. Я терпеливо жду, пока мне исполнится четыре. Больше всего в этот период меня удивляют взрослые. Во-первых, они при мне могут говорить обо мне же как о постороннем предмете. Как будто бы я ничего не понимаю. Делаю вид, что не понимаю, чтобы сохранить статус-кво. Еще меня удивляет, как часто они что-то забывают. Я помню каждую минуту своей жизни. Каждое микро-событие. Вообще, взрослые кажутся на удивление глупыми и недооценивающими меня. Иногда я не удерживаюсь и чем-нибудь их озадачиваю. Но чаще удерживаюсь. По радио слушаю радио-няню. Там такая песня: "Радио-няня, радио-няня, есть такая передача. Радио-няня, радио-няня, — у нее одна задача"... Никак не могу сопоставить местоимение "нее" с радио-няней, поэтому каждый раз в голове возникает образ абстрактной "ее" — школьницы-старшеклассницы с русой косой и в очках, склонившейся над тетрадью. В тетради — та самая "одна задача".
кажется, совсем вышла из канона, но что выросло, то выросло...
2013
Мне 43 года. Живу с мужем, 20-летней дочерью и с мамой в Мытищах. В трехкомнатной квартире, купленной за две проданные в Ростове и еще за миллион денег, взятых в долг, которые мы пока не вернули. Есть старшая сестра, которая живет далеко, и которую мы все очень любим. Работаю в институте РАН. Только что защитила докторскую диссертацию по физ-мат наукам (степень мне еще не присудили)). После защиты, когда у меня чуть-чуть развязались руки, начала потихоньку преподавать цигун. Стараемся с мужем посещать дымящиеся очаги культуры по выходным в Москве. От всего этого я иногда испытываю эйфорию, а иногда погружаюсь в кислую апатию. Основную же часть свободного времени занимает сообщество eek.diary.ru/
(Это я скорее себе на будущее, потому что потом явно мне будет помниться всё иначе).
2003
Мне 33 года. Возраст Христа (как ни пошло это звучит...) Очень тяжелый и одновременно какой-то очень воздушный, прозрачный и прорывной год. Я живу в Ростове — прямо в самом центре. С мамой, мужем и дочерью. И в начале года еще с папой... В четырехкомнатной квартире, окна которой выходят на парк. В парке по деревьям прыгают белки. Можно мыть посуду, уставиться в окно и стоять так, пока не очнешься... В этот год весной, 8 марта, умер отец. И было очень, очень тяжело. Долго...
Работаю я в НИИ рыбного хозяйства. Заведующим лабораторией. Я кандидат наук. Работа мне страшно не нравится, я приговариваю, что у меня скоро начнут расти волосы в ушах... И занимаюсь цигун. И именно в этот год занятия начинают приносить удивительные плоды. Я пишу книгу "Путь: шествие дилетанта"; ее тут же принимают в печать в киевском издательстве "София". Я обретаю очень-очень хорошего друга в лице литературного редактора "Софии". Я тонка, легка, с мозгами набекрень, и думаю, жить со мной было непросто...
1993
Мне 23 года. Я замужем. Мы живем в Ростове — прямо в самом центре, в квартире, окна которой выходят на парк. С мамой, папой, сестрой, мужем и только что родившейся дочерью. В двух смежных комнатах в коммуналке с соседкой-алкоголичкой уже на последней стадии. У нее в этом году был "бойфрендом" казак, и в нашей кухне жило, пило, столовалось и лежало вповалку множество постоянно пьяных казаков. А я тут же с розовым младенцем на руках. Нам с мужем и с дочерью моя семья щедрым жестом выделила дальнюю комнату. Сестра ночевала на раскладушке с родителями в проходной комнате. Дочь моя была веселым младенцем, и ночами не спала вообще. Вместе с ней не спала и вся моя семья. У меня от недосыпа начались всякие проблемы со здоровьем. Родители (мои) с мужем (моим) в основном вели бои за новую квартиру (в буквальном смысле — с угрозами стрельбы, пьяными казаками и с противогазами, а также штурмом через окна). И конечно, нечего есть. Ели свекольные котлеты (свекла росла на даче), из муки с водой мама пекла какие-то пышки и иногда пирожки с яйцами и луком или с повидлом... И пили молоко с молочной кухни. Я пила его с молотыми с сахаром семенами укропа. (Этот запах ненавижу до сих пор).
1983
Мне 13. Я живу в Ростове, в центре, с мамой, папой и сестрой в 2-х комнатной коммуналке. Занимаюсь конным спортом. У нас на ипподроме единственное общество, которое брало детей, называлось "Урожай". Они брали детей четко двенадцати лет. Мы ходили к ним в контору лет с 10 проситься... Нас не брали. Но потом мне почему-то сразу стало 13, и меня не взяли опять. Поэтому мы ходили на Динамо, туда, где стояла конная милиция. Откуда-то у нас взялся тренер — 83-х летний Дмитрий Дмитриевич Черкаш. Среди нас ходили слухи, что он служил еще в Первой конной у самого Буденного. И этому легко можно было поверить. Его бича боялись и дети и лошади. За тренировку каждый из нас падал раз по десять: лошади были совсем не детские. Это входило в задачу. Падая, нужно было удержать повод. Нет — бичом по спине. Не столько больно, сколько страшно. Кроме того мы бегали на четвереньках по пахоте. Он бежал сзади с бичом и бил самого отстающего. Это зверство, но за этот год я перестала бояться. Бояться всего — чего бы то ни было: людей, обстоятельств, падения, физической боли, даже бояться своего страха, хотя это было нелегко. Научилась драться ногами. Научилась вспрыгивать на спину галопирующей лошади, научилась вольтижировке, научилась давать отпор в любой ситуации. До сих пор помню, как невыносимо болело всё тело. Всегда. Прочитала тогда же в одной книжке — мемуарах некоего конника, что у него болели даже брови. Подтверждаю. У меня тоже болели...
Очень поучительный год. Школу помню смутно. Была отличницей, чем не горжусь.
1973
Мне 3 года. Я живу в Ростове, в центре, с мамой, папой и сестрой в 2-х комнатной коммуналке. Меня водят к няне, про которую я думаю, что она моя бабушка. Я очень хочу в детский сад, но туда берут только с четырех. Я терпеливо жду, пока мне исполнится четыре. Больше всего в этот период меня удивляют взрослые. Во-первых, они при мне могут говорить обо мне же как о постороннем предмете. Как будто бы я ничего не понимаю. Делаю вид, что не понимаю, чтобы сохранить статус-кво. Еще меня удивляет, как часто они что-то забывают. Я помню каждую минуту своей жизни. Каждое микро-событие. Вообще, взрослые кажутся на удивление глупыми и недооценивающими меня. Иногда я не удерживаюсь и чем-нибудь их озадачиваю. Но чаще удерживаюсь. По радио слушаю радио-няню. Там такая песня: "Радио-няня, радио-няня, есть такая передача. Радио-няня, радио-няня, — у нее одна задача"... Никак не могу сопоставить местоимение "нее" с радио-няней, поэтому каждый раз в голове возникает образ абстрактной "ее" — школьницы-старшеклассницы с русой косой и в очках, склонившейся над тетрадью. В тетради — та самая "одна задача".
кажется, совсем вышла из канона, но что выросло, то выросло...
А почему молоко с укропом? Чтобы молоко было?
Про конный спорт - жуть какая! Сама осталась? Родители не знали про это? Сейчас мало кто остался бы в таких условиях.
И взгляд на взрослых в три года - очень здорово.
Я тоже хочу написать, но всего три периода будет )) неинтересно как-то))
Я думаю, тебе самой нравится.
Я еле остановилась. Столько всего не написала, чего могла бы. Но смотрю, вы все такие лаконичные... Била себя по рукам как могла...
Родители не знали про это?
Родители типа знали. Мама даже стонала, что готова купить мне седло, только бы я бросила! (Перед этим мне купили какую-то фильдеперсовую и очень дорогую теннисную ракетку и я тут же бросила теннис, хотя там уже разряды имела и всё такое))
Сейчас мало кто остался бы в таких условиях.
Это было нелегально. Думаю, сейчас это если и возможно, то мы ничего об этом не узнаем)
Т.е. у нас никакой экипировки не было, шлемов не было. Лошади были молодые и очень буйные... Как это всё произросло — не знаю. Мне сейчас самой как-то не верится, что всё это со мной было. Но нос у меня таки сломан: лошадь наступила ))
А бросила я только тогда, когда наш дорогой тренер в возрасте лет 85 уже попал под грузовик... Такая вот смерть...
Bertha W, я почему-то думала, что тебе понравится)
неинтересно как-то))
Напрасно так говоришь! Главное не сковывать себя рамками! Оно начинает течь и течь. Само!.. Даже страшно получается.
Ждем-с )))
Bertha W, я поначалу честно думала, что ничего не вспомню... А там просто бездны начинают открываться. Ну... Может и не бездны, конечно, но в памяти очень странные вещи порой находятся... О которых с тех пор ни разу не думал, а они никуда не делись...
Вот да.
И это заметно по тексту. Когда я твой прочитала, подумала, что никогда так не смогу написать... Это какое-то особое состояние возникает...
Я вообще читала, что нужно вести летописи семьи. Вот год прошел - и написать, что было. Кто родился, кто умер, кто куда ездил, кто сказал первое слово, кто на ком женился. Тогда перестаешь висеть в безвидной пустоте.
2) У вас есть нереализованная мечта - осуществите ее в ближайшие 30 дней, и пусть никакие отговорки не принимаются в расчет. Там множество примеров - довольно забавных. Автор этого спича написал за месяц новеллу. Она была очень плоха, но он с полным правом стал называть себя новеллистом.
Конечно, всё это достаточно плоско... Как и все такие ширпотребные психотренинги...
Но мы ведь и правда живем, не помня себя. Очень много времени из жизни мы проводим в полубессознательном состоянии. Я даже свой дневник иногда в начале читаю и вздрагиваю: ничего этого я не помню...
Пару-тройку лет назад я восхитилась сообществом "один день" и тоже взяла фотоаппарат и целый день фотографировала свой день. Потом замоталась и выложила этот день с комментариями только через год. Интересно было заметить, что через год изменилось очень мало. Вообще можно устроить такую традицию - каждый год снимать один свой день примерно в это же время года. И смотреть, что меняется.